фото из архива
Политолог Гия Нодия рассуждает на тему того, чем вызвано то, что антироссийские настроения сегодня в Грузии более заметны, чем это было в 2008 году, после августовской войны и вторжения России,передает jam-news.net
Очевидно, что антироссийские (имеются в виду русские, приехавшие в Тбилиси, а не российское государство) настроения сейчас намного сильнее, чем после войны 2008 года.
Это парадокс: как бы мы ни были солидарны с Украиной, прямое нападение на Грузию — это нечто иное. Как правило, мы должны были злиться тогда больше, чем русские. Чем это объясняется?
Поверхностным объяснением может быть то, что «нашествия» русских в таком количестве не было со времен той войны, поэтому у нас не было такого уровня визуальных раздражителей (люди, как известно, более слепы к своим глазам, чем к рациональные аргументы). Это тоже фактор.
Впрочем, я думаю, что главная причина — внутриполитическая: власть в то время многие ненавидели по разным признакам, но никто не мог назвать ее пророссийской.
Очевидно, был страх перед новой российской агрессией, но никто не боялся, что грузинское правительство будет поощрять и поддерживать агрессивную политику России по отношению к нам.
Поэтому практически никто не возражал против создания безвизового режима для граждан России и продвижения их туризма. Никто не считал это «пророссийским» шагом (на мой взгляд, совершенно справедливо), потому что пророссийских шагов от Миши (Саакашвили) не ждали.
И теперь у нас есть правительство, «пророссийство» которого становится все более заметным и которое лишь поддерживает ритуальный прозападизм. Правительство все больше опирается на людей, для которых его пророссийство вовсе не является недостатком.
Поэтому, поскольку мы не верим, что правительство мотивировано защищать нас от политической (и не только военной) агрессии со стороны России, мы чувствуем себя гораздо более уязвимыми перед Россией и русскими.
Это чувство незащищенности порождает чувство, что любая русская пара, сидящая в кафе, является частью оккупационного проекта.
Насколько «вторжение» русских представляет собой реальную угрозу или каким должно быть к ним отношение — это совсем другой вопрос. Я не об этом пишу (я тоже поддерживаю введение визового режима для граждан России — но это чисто теоретический вопрос при действующей власти).
Я просто пытаюсь понять, почему наша спонтанная психологическая реакция на встречу с русским сегодня намного сильнее, чем после войны 2008 года.
Поэтому я повторю то, что говорил здесь несколько раз: как бы мы ни оценивали «нашествие» российских граждан как проблему, она все же вторична по сравнению с более стратегической проблемой: иметь такую власть, которая у нас есть сейчас.