Ульвии Гаджиевой 34 года, у нее трое сыновей школьного возраста. Муж Улвии вынужденный переселенец из Джабраила, это один из семи районов около Нагорного Карабаха, которые попали под армянское управление после первого карабахского конфликта. Последние 14 лет Ульвия вместе с семьей жила в Билясуваре [Райцентр в 182 км. от Баку — ред.], в городке для беженцев. 2007 году государство построило несколько таких городков с кирпичными домами для переселенцев.
Муж Улвии, Вакил работает сторожем в ближайшем консервном заводе.
«Я женился тут, дети тут родились, в школу пошли. Есть небольшой участок, где мы выращиваем овощи, посадили фруктовые деревья. Сельская жизнь не легкая, но есть стабильность», — рассказывает пара.
Дом из трех комнат, которые Вакил вместе с родителями получил от государства. Дом ему не принадлежит, это социальные дома, как и остальные жилища, которые государство обеспечило переселенцам.
Семья Ульвии и Вакила живет в недоумении. Во время 44-дневной Карабахской Войны Джабраил был освобождён. Сейчас там идут работы по разминированию, прокладываются дороги, сносят развалины, которые остались от армии Армении и планируют постройки жилья для тех, кто вернется на родину.
Однако, определится которая часть населения вернется, государству трудно. Так как уже в соцсетях много историй с беженцами, которые противятся возвращению. Некоторые опираются на то, что там небезопасно, некоторые тревожатся за то, найдут ли они там работу, а некоторым и в Баку хорошо.
— «Моя семья, семья брата, родители – мы все поедем», — говорит Вакил, — «Мы с таким волнением ждали освобождение нашей деревни. Мы даже уже планируем — где, что построим, что посадим на нашем родном дворе. Однако, не сейчас, пока что не хотим везти детей, пока там полностью не зачистили от мин и других взрывчаток. Я потеряю работу тут, не знаю, смогу ли устроиться там на работу, будет ли работа для всех».
Пользователи соцсетей так яро критикуют тех, кто тревожится или же по каким-то другим причинам не хочет быстро вернутся в свои родные края, что представитель азербайджанкой общины Нагорного Карабаха, Айбяниз Исмаилова написала объяснения этому явлению.
— «Мы не верим, что вообще есть такие карабахцы, которые не хотят возвращаться на свои земли. Тут дело в другом. В освобожденных территориях пока нет нормальных условий для жизни, там пока нет рабочих мест, земли еще не безопасны для скотоводства и агрокультуры. Еще и не стоит забывать, под какими условиями эти люди бежали оттуда. Сначала там должны создать безопасные условия, после такого, не думаю, что будет кто=то кто откажется переезжать», — пишет Исмаилова.
Тем временем, президент страны Ильхам Алиев уже дал указ отдать квартиры, которые строились для переселенцев, семьям погибших во время второй карабахской войны. Но это решение не касается тех квартир, которые беженцы уже получили и поселились за эти годы.
Так же в одном из своих недавних выступлений, президент Алиев обратился к беженцам со словами: «Я очень прошу беженцев – когда ведутся опросы о том, кто будет переезжать на освобожденные земли, а кто останется, отвечайте прямо, без колебаний и без двойных смыслов. Вы хотите на свои земли, или нет? Нам надо знать точное число, чтобы руководится этими цифрами».
Ульвияя Гаджиева говорит, что в их поселке для беженцев опрос вели представители ЖЭК-а несколько дней назад:
— «Мы ответили «да, мы переедем» и спросили, а много ли желающих ухать? Представитель сказал, что в этот день ни один человек не отказался уезжать».
Городок, в котором живет семья Вакила в центральной, самой жаркой части страны. Тут нет развитой инфраструктуры, постоянная нехватка рабочих мест, и для молодежи тоже ничего веселого не светит. Вакил говорит, что лучше пахать землю у себя на родине, нежели тут.
Но есть много беженцев, которые поселились в таких больших городах как Баку, Сумгаит и Гянджа. В этих городах развита инфраструктура, много рабочих мест и шумная жизнь. Именно из таких городов большинство беженцев отказываются уезжать.
Гилал Маликов из города Шуша. Гилалу 62 года, хотя он тоскует по своему родному городу, переезжать туда со своими детьми так быстро он не собирается.
— «Все мои дети тут работают. Внуки учатся в университетах. Что же они будут делать в Шуше? Да и там небезопасно, армяне через несколько километров», — сетует Маликов.
Он говорит, что соседи смотрят на него косо, когда он говорит про свое нежелание. «Наши дети погибли за освобождение твоего города, а ты отказываешься там жить? Так говорят соседи, знакомые. Никто не хочет понять меня и мою семью», — рассказывает Гилал Маликов.
Социолог Замира Аббасова, которая долгие годы работала с беженцами из Карабаха, говорит, что переселение беженцев непростое дело: «Это не вопрос, который можно решить за короткий срок. Тут нужен поэтапный подход, полное отсутствие коррупции и разумные решения».
Замира Аббасова говорит, что возникнут много проблем, когда начнется процесс переселения беженцев. Тут будут и социальные и психологические нюансы. «Большинство беженцев не взяли с собой документы, когда бежали. Это значит, что они могут и не доказать свои права на свои дома, участки. И при новом делении земель, возможны нечестные решения. Пока что правительство не разглашает свои планы, не говорит что будет с собственностью, которую люди оставили там почти тридцать лет назад. Возможно, от этой неопределенности беженцы и опасаются. В итоге они не спешат в свои родные края».
Социолог также не исключает конфликты между армянскими и азербайджанскими общинами: «Когда общины будут жить вместе, может случиться много конфликтов между ними. Это травмированные группы, они пережили войну, беженство, лишение нормальных условий жизни. Они обвиняют в этом друг-друга. Правительство и главы общин обязаны держать этот процесс под контролем», — говорит собеседница.
«Netgazeti» .
