За первые несколько недель после того, как Владимир Путин объявил о начале «специальной военной операции» и вторгся в Украину, в Грузию, с которой у России нет прямого авиасообщения, въехало несколько десятков тысяч россиян, из них остались в стране 12 тысяч. Журналист Глеб Голод, который сам оказался в числе переехавших в Грузию, рассказывает, с какими проблемами сталкиваются вновь прибывшие россияне, и как граждане Грузии принимают эмигрантов.
«Другие» россияне
Мы встречаемся с Владимиром Дубовским у храма Кашвети на проспекте Руставели — в самом центре Тбилиси, напротив здания парламента. Владимир уехал в Грузию в августе 2021 года, когда понял, что его собираются привлечь по делу о финансировании экстремистской деятельности: на это намекнули сотрудники полиции в разговоре с девушкой Дубовского, ее остановили прямо на улице.
Дубовский — в прошлом координатор штаба Навального во Владивостоке, он начал заниматься политической деятельностью еще в нулевых. Первой акцией, по словам самого Дубовского, было сожжение портрета президента Медведева в Якутске на фоне российско-грузинской войны в августе 2008 года. Тогда его, 17-летнего подростка, забрали в отдел полиции и избили, вспоминает активист.
После многих лет участия в разных оппозиционных движениях Дубовский был вынужден уехать из страны. С ним в Грузию эмигрировала и его девушка Алина Савельева. Когда 24 февраля российская армия вторглась в Украину, Дубровский, к тому моменту уже обосновавшийся в Тбилиси, предложил россиянам, которые бегут от режима, помощь. «Соотечественники, если вы решите уехать из России и у вас получится попасть в Грузию, то знайте, что я всегда готов вам помочь, приняв у себя дома несколько человек. Мои ресурсы ограничены, но я точно найду где вам спать, и что вам кушать», — написал он в твиттере 24 февраля. По словам Дубовского, за прошедшие с начала войны в Украине три недели он помог разместиться уже 56 россиянам.
«У меня уже закончились даже знакомые знакомых. Жилья тупо не хватает. Приехала девушка без образования и опыта работы, с 200 долларами в кармане и жабой в банке. Я позвонил знакомому грузину, у которого гостиничный бизнес, он позвонил другому своего товарищу, у его родственника тоже гостиница. Ей дали там койко-место, небольшую зарплату и должность администратора», — рассказывает Дубовский.
Сейчас основная задача Дубовского — объединить россиян в Грузии. В разговоре с корреспондентом «Медузы» Владимир принципиально называет страну так, как это делают грузины — Сакартвело. На создание локальной диаспоры уходит практически все его время. По словам Владимира, в Грузии даже людям с полярными взглядами удается найти общий язык и самоорганизоваться. Так, эмигрант, который придерживается радикальных правых взглядов, и крайне левая феминистка в условиях эмиграции научились прекрасно сотрудничать: вместе они собирают гуманитарную помощь для Украины, объясняет активист.
«Я стал переживать из-за русских ребят. Понял, что нужно объединяться и высказываться против войны от лица русских. Сейчас мы планируем зарегистрировать здесь НКО. Я выступаю за политическую субъектность. Не в том смысле, чтобы участвовать во внутренней политике Грузии, но за то, чтобы объединить россиян. Мы ходим на акции [против войны в Украине], занимаемся сбором гуманитарной помощи, признаем право Грузии на Самачабло (грузинское название Южной Осетии, — прим. «Медузы») и Апхазети (грузинское название Абхазии, — прим. «Медузы»). Мы хотим показать всему Сакартвело, что мы разные. Есть объективно плохие россияне — те, кто поддерживает Путина и войну. Но мы другие, и нас много», — объясняет Дубовский.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
В храме Кашвети звонят колокола, и наш с Владимиром разговор прерывает появление девушки в светлом платье с нарисованными на лице следами крови. У нее на шее — христианский крест, а на плечи накинут флаг Украины. Она аккуратно расставляет на земле фоторамки с распечатанными скриншотами новостей о бомбежках Мариуполя, иконы и детские игрушки.
Девушка отдает Дубовскому букет гвоздик, берет в руки куклу, завернутую в пеленки, и включает украинскую колыбельную. Кроме куклы у нее в руках фотография разбомбленного Мариуполя с надписью на английском «Virgin Mary, save MARIupol» (дева Мария, спаси МАРИуполь, — прим. «Медузы»). Качая в руках куклу, девушка плачет. Дубовский раздает гвоздики людям на улице, и они кладут их к импровизированному мемориалу. По Руставели поднимается ветер и сносит расставленные иконы. Девушка падает на колени и рыдает. Случайный прохожий накидывает ей на плечи свое пальто.
Девушку в холщовом платье зовут Лада Титова, она — акционистка движения FEMEN из Львова. Титова — наполовину украинка, наполовину грузинка. 29 февраля, уже после начала войны, она приехала в Тбилиси из Львова погостить, но теперь не может вернуться домой: обратный билет сгорел, в Украине из-за войны небо для гражданской авиации закрылось.
Свой перформанс Титова объясняет желанием привлечь как можно больше внимания к войне в Украине и призвать людей к человечности. «Я молю мам всего мира выйти на улицы своих городов и просить закрыть небо над Украиной, взять ее [Украину] в ЕС, признать Путина военным преступником. Моя страна сейчас — щит для мира. Это надо понять и сделать все возможное для ее укрепления. Мы не можем говорить о человечности, пока НАТО использует в качестве щита маленьких детей», — говорит Лада корреспонденту «Медузы».
Ее акция длится около двадцати минут. После Лада собирает реквизит, дает интервью журналистам местного телевидения и уходит. По словам участницы FEMEN, она и дальше планирует заниматься антивоенными акциями в Грузии.
Боты и столбы
Грузинское общество остро отреагировало на вторжение России в Украину. В Тбилиси почти на каждой улице с балконов свешиваются украинские флаги, на зданиях правительственных учреждений они соседствуют с грузинскими. В кафе и ресторанах гражданам Украины предлагают скидки.
Поддержка Украины сопровождается и ростом антироссийских настроений. На улицах нередки надписи «FUCK RUSSIA» (к черту Россию) и «RUSSIANS GO HOME» (россияне, уезжайте домой). На урнах пишут «бункер Путина», а на столбах можно встретить наклейки, которые призывают не покупать российские товары. Определить их предлагается по первым цифрам штрихкода: комбинация «460» означает, что продукт был произведен в России. Таких на полках продовольственных магазинов много — это и крупы, и молочная продукция, и масло, и консервы.
За первые несколько недель войны России с Украиной в Грузию въехало более тридцати тысяч россиян. Такие данные 17 марта озвучил глава МВД страны Вахтанг Гомелаури. Из них 17 тысяч — уже выехали. Население Грузии, согласно переписи 2020 года, — 3,7 миллиона человек, из них 1,15 миллиона проживает в Тбилиси. Это значит, что переехавшие из-за войны россияне составляют около процента населения города: часть эмигрантов уже переехала в Батуми.
Многие из тех, кто собирается уезжать или уже переехали в Грузию из России, организуют чаты взаимопомощи, их подписчики порой сталкиваются с гневными сообщениями. Так, Анастасия из Ростова-на-Дону написала сообщение с просьбой о помощи в выводе денег из России в один из эмигрантских чатов, где состоит несколько тысяч человек. Ей практически сразу пришло несколько сообщений почти одинакового содержания. «Вам здесь не рады, мерзкие оккупанты, вы не получите ни унции грузинской земли, занимайтесь проблемами своей страны», — писал один из отправителей по-русски.
Владимир Дубовский утверждает, что по данным его собственного исследования, девять из 10 человек, которые отправляют такие сообщения на русском и грузинском языках, посылают их из России, а сообщения, которые они пишут на грузинском, переведены с помощью Google-переводчика. Проверить эту гипотезу трудно, однако наклейки и надписи на стенах Тбилиси говорят о том, что в городе все же есть жители, которых не устраивает массовая российская эмиграция.
Сам активист за время жизни в Грузии, по его словам, ни разу не встретился с шовинизмом. По его словам, граждане страны не одобряют вспышки национализма и стараются одергивать тех, кто их устраивает.
Аналогичной позиции придерживается и координатор фонда «Свободная Россия» Антон Михальчук. Он уехал из России три года назад на фоне преследования ее членов за сотрудничество с нежелательной организацией. Его дело было одним из первых случаев преследования сотрудников «Открытой России».
По словам Михальчука, война испугала всех, поэтому некоторые люди отреагировали агрессивно. «Я не считаю, что это глобальная история. Скорее, много разных маленьких историй, которые сложились в какой-то информационный хаб. Отдельные люди могут проявлять агрессию, но системно этого не существует», — говорит Михальчук.
Ни один из двенадцати коренных жителей Тбилиси, с которыми для этого репортажа поговорил корреспондент «Медузы», не выказал ненависти к россиянам. Старшее поколение в основном подбадривает эмигрантов и просит не переживать, потому что им здесь рады.
По словам 62-летнего жителя Тбилиси Нугзара, в «его время» было принято дружить народами, и никакой неприязни не было. Принципа «нет плохих наций — есть плохие люди» он придерживается и сейчас. «Те, кто говорит, что русские плохие — ******** [тупицы]. Так только малолетки думают. Президент у вас плохой, ну и что? Разве вы в этом виноваты? У нас в Грузии так не принято, — говорит Нугзар. — Мы всем всегда рады, если они рады нам».
«Медуза» заблокирована в России. Мы были к этому готовы — и продолжаем работать. Несмотря ни на что
Нам нужна ваша помощь как никогда. Прямо сейчас. Дальше всем нам будет еще труднее. Мы независимое издание и работаем только в интересах читателей.ХОЧУ ПОМОЧЬ
В памяти других граждан свежа российско-грузинская война 2008 года, ее повторения они не хотят.
«Вы сейчас побежали оттуда, а кто будет вашу страну сохранять? — возмущается Котэ, тбилисец лет 45, который ждет дочь с уроков у дверей школы. — Если бы с моей страной что-то такое случилось, я бы сразу вышел на улицу протестовать. А вы бежите оттуда. Если все уедут, что будет с вашей страной? Я понимаю, что у вас хищник правит, но если вы сейчас все уедете сюда, то потом он придет за нами. И никто из вас помогать нам не станет, вы поедете дальше. Мы все здесь помним 2008 год».
Молодые грузины, опрошенные «Медузой», были обеспокоены не столько приездом россиян, сколько политическим курсом России.
Георгию 19 лет, он работает в одном из баров Тбилиси, где бывает много экспатов, среди которых и россияне. «У меня нет проблем с русскими людьми. Я люблю с ними общаться, это интересный опыт. Я прекрасно понимаю, что те, кто сюда едут, не поддерживают Путина и не является отражением его политики, — говорит Георгий. — Я понимаю, что к вам там относятся очень плохо, и вы не просто так уезжаете. Единственное, чего я опасаюсь — что после этого он решит нас тоже «освободить»».
Три основные проблемы эмиграции сейчас, объясняет Антон Михальчук, — жилье, работа и социализация. Михальчук, как и Дубовский, видит выход в создании «русской диаспоры». По его мнению, в ближайшие полгода она станет особенно активна, и не только в Тбилиси. Грузию, по его наблюдениям, многие рассматривают только как перевалочный пункт, большинство прибывших сюда россиян двинутся дальше — в Европу и Турцию, считает Михальчук. Другая часть переждет активную фазу войны и вернется в Россию.
«Думаю, что поток эмигрантов сейчас на пике, и в ближайшие две-три недели спадет. Поехали те социальные группы, которые испугались: ребята-москвичи, которые пошли на митинг и получили дубинкой. Предполагаю, многие из них вернутся обратно. Не вернутся [в ближайшее время] те, кто бежал от преследования».
Квартирный вопрос
Менеджер по продажам в частной компании Евгения и ее муж, строитель Сергей, уехали из Санкт-Петербурга через неделю после начала войны. Сергей родился в Черниговской области Украины, в 2006 году переехал в Россию, но не стал оформлять паспорт, хотел оставаться гражданином Украины: иметь двойное гражданство в Украине запрещено. За месяц до российского вторжения Сергей успел съездить к семье в отпуск в Чернигов. Сейчас он созванивается с оставшимися в Украине близкими практически каждый день.
Последние дни перед отъездом из России Евгения провела в очередях за лекарствами для сахарного диабета, которых в Петербурге к тому времени уже практически не осталось. «В первый же день войны мы поняли, что смысла оставаться нет. Я считаю, что в России не будет жизни для нормальных людей. Большинство наших знакомых в России поддерживает «специальную операцию»», — объясняет решение эмигрировать Евгения.
В Грузию они решили ехать из-за наиболее мягких правил въезда: Евгении, гражданке России, и Сергею, у которого украинский паспорт, находиться в Грузии без визы можно 360 дней. Затем придется пересечь границу Грузии с любой страной, и можно возвращаться. Грузинам для въезда в Россию виза нужна.
Еще из России петербуржцы забронировали в Тбилиси гостевой дом на две недели — в расчете найти за это время жилье. Но ни одна попытка снять квартиру не увенчалась успехом. Из-за большого притока мигрантов из России и Беларуси цены на аренду выросли едва ли не вдвое.
Цена за аренду однокомнатной квартиры начинается примерно с 250 долларов в месяц (около 26 тысяч рублей по курсу на 21 марта). Средняя месячная зарплата в стране по данным службы статистики Грузии на 2021 год — около 440 долларов. Большинство арендодателей просят оплату сразу за два месяца, но находятся и те, кто готовы сдать жилье только при оплате за три-четыре месяца вперед. Некоторые владельцы недвижимости принципиально отказывались сдавать квартиры россиянам. За две недели Евгения и Сергей так и не смогли найти жилье.
В итоге пара, как и несколько других опрошенных «Медузой» россиян, которые изначально планировали жить в Тбилиси, уже переехала в Батуми. Найти недорогую квартиру там еще возможно.
Чтобы снять жилье, россияне идут на ухищрения. 23-летняя Вера планировала строить научную карьеру в Москве, но после начала войны приняла решение эмигрировать. По словам девушки, живя в России, она не могла молчать о войне, но в то же время не хотела подставлять родителей, занятых в бюджетной сфере.
Приехав в Тбилиси, Вера и ее молодой человек специально наняли посредника-грузина, чтобы он общался с владельцами квартир вместо них. Посредник представляется родственником потенциальных квартиросъемщиков и договаривается о съеме жилья. Их друзьям этот метод помог.
Помощник Веры и Сергея снял им квартиру. До заезда пара не видела жилье, оно оказалось ветхим. Вкладываться в ремонт россиянам не хотелось, гораздо проще было снять другую квартиру. Но контакты хозяев, чтобы забрать внесенный залог и съехать, посредник давать отказывается: по словам Веры, он говорит, что с жильцами не станут даже разговаривать — а просто выселят.
Нижегородка Валентина с восьмилетним сыном Мишей уехали из России 1 марта, билеты взяли в первый же день войны: Валентина поняла, что «не хочет жить в стране-агрессоре».
Валентина договорилась с россиянкой, которая в последние полгода жила в Тбилиси, что переснимет ее квартиру: девушка решила вернуться в Россию. Женщины согласовали это напрямую с хозяйкой жилья — грузинкой, которая живет в Германии. Валентина перевела деньги за месяц на российскую карту прежней арендосъемщицы, а на следующее утро ей позвонила маклер (торговый посредник при сдаче жилья) и спросила, действительно ли Валентина интересуется этой квартирой. Та ответила, что сняла ее. Маклер поспешила ее разубедить.
«Она сказала: «Мы ни о чем не договаривалась, вы что-то не поняли. Этот залог вам никто не вернет, а сейчас квартира стоит не 500 долларов, а 900. Цены растут, сами понимаете»». Я написала хозяйке, объяснила ситуацию — что я с ребенком, что я отмела все варианты, и мне негде жить. Хозяйка сказала общаться с маклером. Из тех 50 тысяч рублей русская девочка вернула 30 на карту моим родителям», — рассказывает Валентина.
В итоге мать с сыном сняли маленькую квартиру за 650 долларов недалеко от центра, соглашаться пришлось сразу: хозяева предупредили, что после Валентины на осмотр квартиры придут следующие потенциальные арендаторы. Нижегородка в тот же момент подписала договор. «Когда ты вдвоем с ребенком выбирать не приходится», — вздыхает эмигрантка.
Ее сын Миша учится во втором классе российской школы, уехать пришлось посреди учебного года. Валентина планирует договориться с директором школы об онлайн-обучении до лета, а если не получится — искать русскую школу в Тбилиси.
По словам дизайнера, она переживает отъезд тяжелее, чем сын. Но за две недели в новой стране он сильно повзрослел и пытается поддерживать ее, чем может. Сейчас Миша все время придумывает, куда его мама могла бы устроиться на работу и рассказывает Валентине о ее сильных сторонах.
Деньги и очереди
Другая проблема, с которой столкнулись россияне при переезде — деньги. Уже в конце февраля в российских банкоматах практически закончились доллары, а Visa и MasterCard отключили работу российских карт за рубежом, чем сильно осложнили жизнь эмигрантов. Грузинские банки в то же время приостановили беспроблемную выдачу карт россиянам.
Два крупнейших местных банка — Bank of Georgia и TBC — довольно быстро перешли на новый режим работы с гражданами России. Так, в первом для открытия счета с начала марта нужно было подписать бумагу следующего содержания: «Я соглашаюсь, что Россия — оккупант, вторгшийся в Грузию в 2008 году и в Украину в 2014 и 2022 годах. Я поддерживаю территориальную целостность Грузии и признаю, что Абхазия и Южная Осетия — это Грузия. Я обязуюсь не распространять пропаганду российского правительства и бороться против нее. Я осознаю, что любое нарушение этих правил повлечет за собой аннулирование моего счета».
Сейчас, по словам россиян, которые пытаются открыть счет в Bank of Georgia, бумагу подписывать уже не просят. Но ожидать одобрения для открытия счета россиянам все равно приходится по несколько дней. До войны эта процедура занимала несколько минут.
В одном из чатов эмигранты самоорганизовались и несколько дней заполняли анкету, в которой отчитывались о своем опыте в различных банках (таблица с этими данными есть в распоряжении «Медузы»). Исходя из этих данных, примерно половине россиян в открытии счета в двух банках, которые были самыми популярными среди эмигрантов до войны — TBC и Bank of Georgia, — отказывают. Спасательным кругом для всех стал другой грузинский банк — Credo, который открывает счета за один день. Информация об этом довольно быстро распространилась в чатах эмигрировавших россиян, на самые популярные из которых подписано несколько тысяч человек.
Банк Credo открывается в 10 утра, но очередь в сорок человек стоит у входа уже с половины девятого. Все они — из России и Беларуси. Некоторые переехавшие пытаются открыть счет уже третий день подряд.
Банк открывается, но людей запускают только по четыре человека, им выдают талоны с номерами в очереди. Кто-то сразу понимает, что сегодня открыть счет уже не успеет, и уходит. Другие готовы ждать.
— О, знакомые лица, — радуется девушка, вновь увидев соседей по очереди, с которыми она не дождалась открытия счета днем ранее.
— Сегодня мы 642, вчера были 695! Может, и успеем, — отвечает ей собеседник.
— Все зависит от менеджмента банка. Если они откроют больше окон на счета, то все может быть. Обычно на человека уходит около получаса, — вклинивается в беседу еще одна девушка у входа.
В обычные дни Credo работает до половины шестого, но в последнюю неделю его сотрудники трудятся сверхурочно. Даже в семь вечера там продолжают оформлять счета россиянам.
Один из последних оставшихся у эмигрантов способов вывести деньги с российских счетов, карты которые за рубежом стали просто пластиком, — использовать криптовалюту.
По словам Ираклия, сотрудника грузинской компании Ravestag, которая занимается обменом криптовалюты на обычную, количество клиентов за последние недели выросло в полтора-два раза, но компания пока справляется. «Из-за того, что Visa и MasterCard ушли из России, нам приходится использовать новые способы вывода денег, — говорит Ираклий. — Например, покупку USDT — криптовалюты, которая всегда равна одному доллару».
***
Большинство опрошенных «Медузой» собеседников не планируют надолго задерживаться в Грузии. И Валентина, и Евгения с Сергеем сейчас рассматривают дальнейшие страны для переезда. Все они думают об эмиграции в Европу и возвращаться в Россию не намерены. Исключение — те россияне, кто уехал не только из-за войны, но и политических репрессий. Все они ждут одного — смены режима и возможности вернуться в Россию.
«Когда режим падет, мы все вернемся, — говорит Антон Михальчук, — я принципиально не пытаюсь получить политическое убежище или ВНЖ здесь или в Европе. Это лишит меня морального права быть связанным с российской политикой. А я хочу продолжать эту борьбу до конца, неважно, сколько это займет».
